Мы сегодня собрались по печальному, можно сказать скорбному поводу. После долгой и продолжительной болезни, не приходя в сознание, скончался ветеран мобильной связи, верный друг и товарищ сначала наш, а потом наших многочисленных знакомых и родственников, Samsung SGH-N500.
Мы помним его еще молодым, новым, на витрине магазина бытовой техники. Помним его особенно хорошо, потому что это был наш первый мобильный телефон. Помним, что понимали мы в мобильных телефонах тогда не больше, чем свинья в апельсинах, с трудом представляли даже, как SMS'ки набираются. Помним еще, что были мы молодые и бедные и купили его, стыдно сказать, в кредит. В оправдание наше можем только заметить, что приобретен был он в двух экземплярах для нас и для жены.
Помним, что привлек он нас серебристым корпусом и ярко-синей подсветкой. Тогда (а было это начало 2004 года) цветные экраны были редкостью, да и полифонию не часто можно было услышать. И, увидав наше новое приобретение, друзья, владевшие "кирпичами" Нокий и Эриксонов с внешними антеннами (сейчас радиотелефоны DECT и те меньше делают), восхищались тем, какой он маленький и симпатичный.
Именно с этого телефона сделали мы свой первый звонок и шагнули в мир мобильной связи. Мы не знали тогда о таких вещах, как GPRS, Java, смутно представляли, что такое MP3. Халдейскими заклинаниями прозвучали бы для нас слова "Симбиан" и "Виндовз мобайл". У нас был телефон. Он звонил и позволял делать звонки. У него была телефонная книга, в которой мы могли сохранять номера своих друзей, а потом не рыться в блокноте и клацать кнопочками, а красиво пробежать по записям на экране и нажать клавишу с зеленой телефонной трубочкой. Он мог писать SMS'ы и даже отправлять вместе с сообщением одну из сохраненных в памяти черно-белых картинок. В нем был календарь, в котором мы могли делать заметки и выставлять напоминания. И будильник, и калькулятор в нем были. И было в нем целых 12 предустановленных игр, которые за почти два года владения телефоном, прошли мы вдоль, поперек и по диагонали.
Мог он даже выставлять мелодии на отдельные контакты, правда всего на 5. А еще мог диодом на лицевой панели мигать нам разными цветами. И была в нем смешная и непрактичная функция голосового набора, когда нужно было сначала записать слово-пароль для вызова абонента, а потом по нему можно было этого абонента вызывать. Иногда телефон угадывал, иногда нет. И абонентов таких могло быть тоже всего 5.
Помним мы, что при наличии русского шрифта в прошивке, на клавиатуре кириллица не значилась. Зато теперь, хоть среди ночи нас разбуди, мы знаем, на какой кнопке какие буквы расположены. А еще по-русски печатал он только заглавными буквами, поэтому каждая SMS'ка выглядела, как первомайский лозунг.
Помним мы и его WAP 1.0, странный и бесполезный, черно-белые порталы мобильных операторов и CSD-соединение, при котором размер оплаты зависит не от трафика, а от времени, проведенного в интернете.
Помним и скорбим о том, как началась его болезнь, как на второй год использования начал он все хуже ловить сеть, теряя связь не только в экстремальных условиях, но иногда и в черте города и там, где братья его других марок связь держали. Хотя в ранней молодости делал по качеству связи практически всех. Как усугублялся его недуг, все более приближаясь к тяжелой инвалидности. Как наконец, скрепя сердце, не решились мы заменить его молодым и зеленым преемником.
Но его гордое корейское сердце не позволяло ему уйти на покой. Утерев слезу, не упрекая нас ни в чем, отправился он, осиротевший, к нашим дальним родственникам в село. Там работал он еще долго, а затем мы, оказавшись в нужде, вспомнили о нем, как всегда вспоминают о старых боевых товарищах перед лицом истинных испытаний. И он вернулся к нам, и послужил нам еще, недолго, но верно. Но и после этого не отправили мы его в почетную отставку, а передали одной нашей знакомой, крайне стесненной в финансах, дабы и ее приобщить к миру мобильной связи. И он служил ей, служил по мере своих слабеющих старческих сил. Память уже часто подводила его и связь чаще отсутствовала, чем была в наличии. Но он еще работал: звонил, отправлял и принимал сообщения, как игривый юноша, забавлялся в отелло, гонки и змейку. Но время неумолимо и ничто не вечно под этим небом. Однажды у него начал сдавать аккумулятор, путая индикатор заряда, и родные поняли: конец близок. Но до последнего оставался он на боевом посту, пока наконец его синий, как апрельское небо, экран не потух навеки.
Спи спокойно, старый боевой товарищ. Ты прошел с нами огонь и воду в прямом и переносном смысле, летал, как птица, плавал, как дельфин. Мы знаем, ты не желал бы себе иной кончины, и мы уверены, ты почил счастливым, с чувством выполненного долга. Будь же счастлив на мобильных небесах, где покрытие бесконечно, тариф безлимитен, все входящие бесплатны и плата за соединение отсутствует. А мы будем помнить о тебе здесь и, слушая MP3, фотографируя, рассекая просторы интернета твоими далекими потомками, нет-нет да и вспомним твой небесно-голубой экран, не блекнувший при самом ярком солнце, и пронзительно-щемящие монофонические "Greensleaves", нами самими набранные в твоем синтезаторе мелодий.
Дмитрий